Системная стратегия национального развития: от теории к практическому применению

Аркадий Мартынов
Международный научно-исследовательский институт
социального развития

СИСТЕМНАЯ СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ: ОТ ТЕОРИИ К ПРАКТИЧЕСКОМУ ПРИМЕНЕНИЮ

Что мы знаем о социальных системах? Общепризнанна безальтернативность системного исследования социальных процессов. Системный подход предполагает исследование социального развития в его широком современном понимании − как процесса, затрагивающего все значимые изменения социальных практик (включая разнообразные виды инноваци-онной деятельности). Только таким образом, как показывают обществоведческие исследования, можно представить целостную картину взаимосвязанных преобразований современного социума в важнейших срезах его изучения: экономическом, социологическом, политологическом и др.
Особенно явственно необходимость следования императиву системности приобретает в связи с потребностью в обоснованном решении проблем управления в конкретных обществах (суверенных странах, отдель-ных территориях, местных сообществах и др.). Да и вся история челове-чества c времен возникновения древнегреческих полисов убедительно показывает, что власть может успешно выражать действительные инте-ресы общества только на основе применения всестороннего или, выражаясь современным языком, системного подхода для координации различных политических действий. Достаточно обратиться к поистине вечно актуальной «Политике» Аристотеля .
Как известно, теоретическая парадигма исследования социальных систем давно разработана в современной общей социологии. Согласно этой парадигме, все реально сложившиеся общественные организмы об-ладают свойствами социальных систем. Главное из них − сохранение це-лостности и границ социальной системы в ходе взаимодействия ее частей. В то же время общества представляют собой такой тип социальной сис-темы, которая достигла наивысшей степени самодостаточности в отно-шениях с окружающим миром.
На научные исследования по проблемам социальных систем вполне объяснимо сильное влияние оказало появление кибернетики и общей теории систем . На основе этих новых междисциплинарных знаний был дос-тигнут существенный прогресс в постижении закономерностей функционирования реальных социальных систем. Посредством позиционирования фактических социальных процессов во времени и пространстве стало возможным применить операционные критерии для определения границ социальной системы, фиксирующих ее имманентное свойство целостно-сти. Так, в соответствии с современными научными представлениями любая сложная социальная система, а во многих случаях и ее подсистемы являются открытыми с точки зрения связи с другими системами. При этом сами границы социальной системы определяются, исходя из устой-чивых, имеющих тенденцию к сохранению различий между процессами, внутренними относительно данной самодостаточной системы, и процес-сами, внешними по отношению к ней.
Вместе с тем − хотелось бы особо подчеркнуть данный тезис − воз-можности прямого, так сказать, «лобового» применения традиционного технико-кибернетического подхода для изучения и тем более управления социальными системами оказались весьма ограниченными.
Это объясняется, по крайней мере, двумя фундаментальными при-чинами. Первая их них хорошо известна. Особенности индивидуального человеческого поведения в рамках сложившегося социума, нередко пре-допределяющие ход истории целых стран и народов, в полной мере не поддаются алгоритмическому программированию. Люди – не роботы, их поведение заведомо ограничено рационально, даже в сфере коммерческо-го бизнеса. А применительно к ряду значимых в масштабе всего общества сфер деятельности, как, например, культурного молодежного досуга, сам критерий рациональности утрачивает смысл.
В еще большей степени непосредственно не поддаются технико-кибернетическому системному конструированию существующие механизмы взаимодействий между существующими социальными группами (имущественными, статусными, политическими и др.), чьи имманентные интересы и, соответственно, стратегии поведения объективно различны. Эти стратегии далеко не рационально ориентированы, как показывают конкретные социологические исследования, а возможные результаты их взаимодействий, связанных с образованием разнообразных коалиций, очень разнообразны. Как следствие, в полной мере учесть значимые веро-ятные исходы такого рода взаимодействий не представляется возможным с помощью традиционных методов кибернетического системного про-граммирования. Выходом из положения не является и применение мате-матической теории игр, позволяющее смоделировать локальные меха-низмы согласования различных интересов. В любом случае, по всей ви-димости, в отличие от алгоритмизации шахматной игры разрешение про-блемы про граммирования социальных взаимодействий в масштабах всего общества выходит за пределы возможностей человеческого разума .
В свете сказанного, достаточно очевидной представляется заведомая неполнота взгляда на развитие общественных организмов через призму известной концепции «суммы технологий». Проблемы социальных взаи-модействий определенно не вписываются в рамки управления технологи-ческими процессами, несмотря на критически значимое воздействие по-следних без всякого преувеличения на все сферы человеческой деятельности. Также определенно непродуктивными выглядят попытки создания универсальных теорий технологических переворотов и, тем более, так назы-ваемого технико-экономического развития изолированно от проблем разви-тия в целом общественных организмов в реальном времени и пространстве.
Тем не менее, по нашему убеждению, последовательное применение системного подхода в сочетании с использованием достижений совре-менных гуманитарных наук, в частности, в области современной инсти-туциональной теории, может принести очень плодотворные результаты в ходе исследования закономерностей развития конкретных обществ. Та-ким путем становится возможным адекватно учесть специфику функцио-нирования общественных организмов именно как социальных систем.
Отличительным признаком социальной системы в сравнении с тех-нологической системой выступает наличие механизма рефлексивного саморегулирования. Его действие, далеко не аналогичное действию автоматического механизма, основано на сознательном участии социальных субъектов в процессе саморегулирования социальной системы.
Рефлексивное саморегулирование социальной системы проявляется через действие всей совокупности правил, норм и других институтов, созданных людьми. Именно институты играют роль конституирующих структурных элементов, упорядочивающих и регулирующих социальные практики.
Другими неотъемлемыми компонентами сложной социальной системы, обеспечивающими ее воспроизводство, выступают технологии и ресурсы самого разного рода (материальные, невещественные, интеллектуальные и др.). Их воспроизводство, прежде всего в соответствии со сложившимися структурными взаимосвязями (матрицами), является необходимым условием для осуществления любых видов социальной дея-тельности.
В целом правила (институты), технологии и ресурсы, структуриро-ванные относительно друг друга, предопределяют содержание социаль-ных действий конкретных субъектов (акторов). Вместе с тем роль акто-ров, по крайней мере, части из них, не является пассивной. Своим активным поведением акторы воздействуют на функционирование институтов, использование технологий и движение ресурсов, вследствие чего внутри социальной системы происходят структурные сдвиги. Они оказываются существенными, особенно с точки зрения институциональных перемен, в случае наличия серьезных противоречий между структурными принци-пами действия социальной системы . Такого рода противоречия отражают “незавершенность” разнообразных механизмов социальной деятельности в рамках современных обществ и, соответственно, потребность в их со-вершенствовании.
Таким образом, в целом функционирование сложной социальной системы всегда сопряжено с постоянным взаимодействием институциональных, технологических, ресурсных и социо-поведенческих (или про-сто поведенческих) факторов .
С учетом приведенной аргументации, достаточно очевидным пред-ставляется исходный методологический подход к междисциплинарному исследованию самого феномена социального развития через призму из-менения состояния социальной системы. При этом такого рода исследование должно опираться на необходимый понятийный аппарат, прежде всего представленный понятиями равновесия и развития как основополагающими характеристиками состояния любой системы.
Согласно признанным научным представлениям, равновесие соци-альной системы представляет собой ее устойчивое статическое состояние при предположении отсутствия значимых структурных сдвигов. В то же время результат развития сложной социальной системы, характеризую-щий ее состояние в динамике, всегда сопряжен со структурными измене-ниями, прежде всего касательно соотношения отдельных подсистем. Структурные изменения являются знаковым атрибутом развития любой социальной системы в пространственно-временном измерении.
Также в соответствии с общесоциологической теорией в процессе своего развития самодостаточная социальная система остается в состоя-нии равновесия. В то же время его параметры могут стать существенно иными вследствие произошедших структурных перемен. В результате по-стоянного воспроизводства равновесия в самодостаточной системе и формируется долговременная траектория ее движения − развития.
В принципе все социальные взаимодействия можно разделить на два типа: медиации и трансформации. К первым относятся взаимодействия, обеспечивающие перенос без изменения внутренних свойств определен-ных ресурсов, институтов и технологий из одной пространственно-временной области в другую. Ко вторым − собственно трансформациям − относятся взаимодействия, сопровождаемые переменами параметров состояния социальной системы. Иными словами, качественные и количе-ственные характеристики ресурсов, институтов, технологий и, в конечном счете, стратегий поведения акторов, участвующих в социальных взаимо-действиях, подвергаются изменению.
В отношении социальной системы или ее части трансформацион-ный сдвиг предполагает изменение ее “несущей конструкции”, отражаемой совокупностью взаимосвязей между значимыми структурными ком-понентами. В отличие от обычного процесса трансформации производственных ресурсов в продукты социальные трансформации всегда сопря-жены с существенными структурными изменениями.
Тем самым процесс трансформации в социальной системе по сути своей выступает важнейшим атрибутом процесса социального развития в широком его понимании. Стоит заметить, что в принципе развитие от-дельных частей социума возможно исключительно по постоянной траек-тории, без трансформационных сдвигов. Но, как убеждает весь мировой опыт, воспроизводство сложных социальных систем не может происхо-дить на основе прямолинейного развития. Социальная жизнь, в гораздо большей степени, чем биологическая, сопряжена с качественными, под-час совсем не квантифицируемыми, изменениями. И рано или поздно они неизбежно приводят к значимым переменам в тенденциях социального развития в том или ином пространственно-временном измерении.
Не вызывает сомнений целесообразность четко обоснованной града-ции трансформационных процессов в сложной социальной системе. В первую очередь, на наш взгляд, такого рода градация призвана отражать объективную дихотомию технологических и других трансформаций в хо-де социального развития (см. схему 1).
Инновационная деятельность − деятельность по созданию и рас-пространению новых технологий − принципиально отличается от обычных социальных практик. В технологическом процессе первостепенна роль самого инноватора − творца. Существующие институты играют роль рамочных условий инноваций в пространстве и во времени, но не оп-ределяют в полной мере их конечный результат с точки зрения успеха или неудачи. Инновационное (инновационно-технологическое) поле является относительно автономным от других полей социальной деятельно-сти. В то же время «сцепление» всех этих полей выступает главным условием функционирования сложной социальной системы.
Главный результат технологических трансформаций заключается в перемене технологий и в первую очередь технологических производст-венных способов, являющихся источником развития производительного потенциала общества. Именно технологические новации представляют собой имманентный атрибут трансформаций рассматриваемого рода при всем их видовом разнообразии. Сказанное, конечно, не ставит под сомне-ние значимость зависимости технологических трансформаций от дейст-вующих институтов. Они предопределяют масштабы распространения (диффузии) тех или иных технологических инноваций, а тем самым и са-ми направления технологических сдвигов. Но все-таки решающий «шаг» в осуществлении технологических прорывов принадлежит самому твор-ческому, не поддающемуся полной институционализации инновационно-му процессу. Показательным является устоявшееся превалирующее мне-ние о схожести деятельности средневековых алхимиков и современных исследователей − экспериментаторов в авангардных об ластях знаний.
В то же время за границами технологического поля имманентным ат-рибутом других трансформаций в любой социальной системе выступают изменения ее институтов, то есть институциональные новации. В отличие от технологических трансформаций эти трансформации, которые в соот-ветствии с устоявшейся международной терминологией принято называть институциональными, непосредственно отражают структурные преобра-зования определенного общества в конкретном пространственно-временном измерении, проявляющиеся через обычные социальные практи-ки.
Схема 1. Трансформационная парадигма социального развития
(исходная схема)

Очевидно крайнее разнообразие институциональных трансформаций хотя бы с точки зрения их функциональных характеристик. По мнению ряда исследователей, которого придерживаемся и мы, с целью конкрет-ного исследования плодотворна структуризация этих трансформаций от-носительно основных социетальных полей (арен) действий существую-щих акторов – экономического, политического и др. − в рамках опреде-ленной социальной системы.
Изменения, влекущие за собой сдвиги в институциональной струк-туре, выступают знаковыми характеристиками трансформационного про-цесса на каждом социетальном поле. Однако последний в большинстве случаев не сводится только к ним, будучи сопряжен с переменами, как в ресурсной структуре, так и в структуре взаимодействий между самими акторами. В чистом виде изолированных трансформаций институцио-нальной, ресурсной и организационно-поведенческой структур просто не существует. В целом результаты трансформационных преобразований по основным социетальным полям, характеризуя качественную сторону трансформационного процесса, предопределяют и количественные ре-сурсные и организационно-поведенческие переменные вектора развития социальной системы.
Трансформация макросоциальных систем: от теоретических по-стулатов к реалиям жизни. Исследование междисциплинарных общест-воведческих проблем на базе системного подхода предполагает опериро-вание целым рядом понятий. Заглавную роль среди них играет понятие макросоциальной системы, охватывающей самый широкий класс круп-номасштабных объектов − внешних и внутренних рынков, политических движений, культурных общностей и др. По существу все значимые обще-ственные процессы проявляются именно через изменение состояния мак-росоциальных систем.
Главными объектами макросоциальных изменений выступают существующие страны − национальные сообщества, отличающиеся своеобразием структуры национальной экономики, сложившейся стратификаци-онной структуры, национальной культуры, политического и правового устройств. Среди всех макросоциальных систем системы национальных сообществ отличаются наибольшей устойчивостью и целостностью. В их рамках воспроизводятся отношения между субъектами (акторами) − как индивидуальными, так и корпоративными, в ходе регулярных социаль-ных практик. При этом стоит заметить, что сам термин «национальное сообщество» выступает синтетической характеристикой исторически сложившихся наций в рамках определенного единого социума, во многих случаях оказывающегося мультиэтническим и много конфессиональным.
Принципиальную значимость имеет феномен национальной общно-сти – целостности страны. Он связан с устойчивым воспроизводством ин-ституциональных ограничений, в рамках которых происходит взаимодей-ствие в определенных границах всех экономических, политических, куль-турных, демографических, этнических и других социальных процессов. Особенно зримо это проявляется в том, что узловые вопросы развития отдельных регионов и местных сообществ, как правило, выходят за их локальные границы и приобретают национальное значение.
В то же время и проблемы более крупных макросоциальных систем, в числе которых выступают группы стран и все мировое сообщество, также, в конечном счете, сводятся к проблемам конкретных стран − на-циональных сообществ. Во всяком случае, именно параметры их состоя-ния главным образом служат индикаторами состояния глобализируемого мирового сообщества и его составных частей.
Сказанное, конечно, не ставит под сомнение плодотворность изуче-ния цивилизационных общностей, особенно в контексте происходящей беспрецедентной глобализации в современном мире. Тем не менее, мож-но утверждать, что взаимоотношения между всеми цивилизациями в ре-альном пространственно-временном измерении в первую очередь прояв-ляются через согласование или, наоборот, столкновение интересов раз-личных суверенных государств, представляющих определенные нацио-нальные сообщества.
С учетом общепризнанных представлений, можно выделить имманентные черты макросоциальной системы определенной страны − нацио-нального сообщества.
Во-первых, существование любой локальной общности, в том числе национальной, связано с определенной территорией, хотя ее границы мо-гут изменяться. В большинстве случаев этнический состав населения, проживающего на этой территории, и ее климатические особенности вы-ступают наиболее существенными “постоянными” факторами, предопре-деляющими развитие макросоциальной системы рассматриваемого рода.
Во-вторых, наличие сформировавшегося государственного устрой-ства и легитимного нормативного порядка, определяющего законы (не обязательно писаные) для самых разных индивидуумов и групп в данном обществе с их определенными статусами и ролями, правами и обязанно-стями. При этом ключевое значение имеют обязательства, вытекающие из требования лояльности индивидуумов и особенно коллективов (коммер-ческих корпораций, ассоциаций предпринимателей, правительственных организаций, религиозных конфессий, учебных центров и т.д.) по отно-шению ко всему национальному сообществу.
В-третьих, ощущение особой идентичности членами национального сообщества. Наиболее явственно оно находит выражение в отношениях солидарности между различными людьми, не связанными родственными или деловыми отношениями.
В дополнение к сказанному крайне важно принимать во внимание и следующий момент. Социальная система определенной страны (нацио-нального сообщества) определенно отличается от системы его управле-ния, охватывающей, прежде всего, всю сеть государственных организа-ций. Система государственного управления как воплощение власти вы-ступает одной из подсистем национального сообщества. При любых об-стоятельствах административная система не определяет облика всего об-щества, интересам которого она в принципе (именно в принципе!) при-звана служить. По этой причине, на наш взгляд, с точки зрения императи-ва системной целостности широко распространенная концепция нацио-нального государства представляется заведомо ограниченной. При сопос-тавлении только национальных государств с их экономическим и военно-политическим потенциалами из поля зрения выпадают многие важные элементы. В их числе достаточно назвать хотя бы такие, как особенности формирования стратификационной структуры, специфика э волюции гражданского права, своеобразие современного культурного развития кон-кретных стран.
Несомненно, макросоциальная система любой суверенной страны призвана быть самодостаточной. Это условие достигается в результате воспроизводства всех основных структурных звеньев такой системы − технологической, институциональной, ресурсной и организационной. Но при этом главное значение имеет институциональный каркас макросоци-альной системы, предопределяющий границы ее возможных траекторий развития в качестве самодостаточной системы.
В то же время самодостаточность макросоциальной системы всегда относительна. Она проявляется в многообразных взаимоотношениях и, в частности, конкуренции с другими системами. Именно императив конку-рентоспособности обусловливает существование и постоянное воспроиз-водство институциональных ограничений внешних экспансий, в том чис-ле технологической, в социальную систему той или иной страны.
Попробуем теперь, хотя бы кратко, обосновать наш основной тезис: на основе обозначенной макросистемной парадигмы и трансформацион-ной парадигмы оказывается возможным предельно конкретизировать исследования путей развития обществ определенных стран.
Применительно к любой макросоциальной системе правомерно вы-делить трансформации, в итоге которых происходят существенные пере-мены в целом ее технологической, институциональной и ресурсной структур и механизма взаимодействия значимых акторов. Назовем их макротрансформациями.
В соответствии с представленной исходной теоретической моделью социального развития, в качестве одного из главных типов макротранс-формаций правомерно выделить внутрисистемную институциональную трансформацию. Источником макротрансформации такого рода высту-пают институциональные новации в границах соответствующей системы.
В реальном времени и пространстве рассматриваемый процесс распадается на частные макротрансформации, происходящие на отдельных полях (аренах) общественных действий. Одной из возможных представляется градация большей части всего социетального пространства на пять основных полей: экономическое поле, поле политических действий, ста-тусное, правовое и культурное поля. Каждое из названных полей индуцирует свои собственные институты − правила игры, выраженные, прежде всего, в определенных регламентациях. В совокупности они образуют целостный институциональный каркас, который структурирует движение ресурсов и поведение акторов в рамках определенного социетального по-ля.
Безусловно, не все социальные процессы в полной мере развертыва-ются в рамках пяти обозначенных полей. Так, существенное самостоятельное воздействие на состояние макросоциальных систем могут оказывать демографические и этнические процессы. Эти процессы во многом подобны природным процессам; они прямо не связаны с изменениями обычных социальных институтов. Вместе с тем почти все демографиче-ские и этнические перемены происходят под воздействием сдвигов на экономическом, политическом и других указанных социетальных полях. Тем более, сказанное справедливо в отношении современных миграцион-ных процессов.
Иной тип (именно тип!) макротрансформации представляет надсис-темная или глобализационная институциональная трансформация. Ей сопутствуют макротрансформационные сдвиги, обусловленные институ-циональными новациями извне определенной макросоциальной системы. При этом вполне правомерным представляется выделение институцио-нальных макротрансформаций отдельных видов, происходящих в рамках экономического, политического и других полей глобализируемого социе-тального пространства.
Бесспорно, глобализационные сдвиги могут приводить к существен-ному изменению состояния социальных систем современных стран. Но при этом внутрисистемная и глобализационная институциональная трансформации в принципе не могут совпадать друг с другом. Отличия институционального устройства отдельных макросоциальных систем, во всяком случае, подавляющего большинства из них, от институциональ-ного устройства, складывающегося в рамках глобализируемого простран-ства, неизбежно сохраняются в силу объективной пространственной не-равномерности самого процесса развития человеческого общества.
В контексте сказанного, в обозримом будущем необоснованной вы-глядит концепция всеохватывающей глобальной трансформации, ре-зультатом которой станет установление космополитизированного об-щественного устройства с официальным мировым правительством и другими его неотъемлемыми атрибутами. В принципе такая глобальная трансформация не предполагает специфических коренных институцио-нальных изменений в рамках отдельных макросоциальных систем. Вза-мен них должны произойти иные гипотетические сдвиги, ведущие к уста-новлению глобального миропорядка на основных социетальных полях. Как свидетельствуют новейшие исторические примеры, игнорирование сложившихся путей внутрисистемной институциональной трансформа-ции отдельных стран в результате навязывания извне модели ускоренной глобализации приводит к глубоким тупиковым конфликтам и явному рег-рессу с точки зрения утверждения позитивных внешних перемен. И можно со всей определенностью прогнозировать, что глобализируемое мировое сообщество в обозримой перспективе отнюдь не превратится в супер универсальную макросоциальную систему, в рамках которой аб-сорбируются и нивелируются системы существующих стран как нацио-нальных или многонациональных сообществ.
Также, следуя логике предшествующей аргументации, происходя-щая в рамках всей макросоциальной системы коренная институциональ-ная трансформация всегда дополняется технологической трансформаци-ей. Она сопровождается фундаментальными по своему значению техно-логическими трансформационными сдвигами, влияющими на состояние всей макросоциальной системы. При этом технологические инновации, вызывающие эти сдвиги, могут происходить как изнутри, так и извне рас-сматриваемой социальной системы.
Несомненно, теоретическое исследование трансформации макросо-циальных систем непосредственно связано с проблемой адекватного от-ражения крупномасштабных технологических сдвигов.
Позволим себе повторить общеизвестное. Период новейшей истории ознаменован становлением общемировой технологической системы, объ-единяющей мириады частных видов технологических систем. Процесс диффузии технологических инноваций на основе распространения соот-ветствующих знаний приобрел поистине всемирные масштабы, что наи-более ярко проявляется в сфере информационных технологий . Можно утверждать, что технологический прогресс неизбежно выходит за грани-цы макросоциальных систем отдельных стран. Как таковых, изолирован-ных технологических макросистем просто не существует. В принципе любая национальная технологическая система является частью (подсис-темой) общемировой технологической системы.
Вместе с тем в полной мере технологическое пространство в рамках отдельной макросоциальной системы не может совпадать с общемировым технологическим пространством. Главная причина заключается в ограни-ченности собственного внутреннего технологического потенциала и не-достаточности механизмов распространения инноваций в этой системе.
Правда, внутрисистемная технологическая недостаточность может быть компенсирована путем трансферта – импорта технологий и их реа-лизации, в значительной мере с помощью зарубежного капитала. Однако такого рода технологический импорт наталкивается на упоминавшиеся ранее институциональные ограничения, обусловленные межсистемной конкуренцией. На практике эти ограничения проявляются двояким образом.
С одной стороны, неограниченный технологический трансферт из-за рубежа может привести к неблагоприятному уменьшению степени само-достаточности данной макросоциальной системы. Усиливается зависи-мость ее состояния от состояния других конкурирующих макросоциаль-ных систем.
С другой стороны, в современных условиях острой межсистемной конкуренции возможность непосредственного заимствования технологи-ческих инноваций ограничивается со стороны самих их потенциальных экспортеров, представляющих другие страны. Как хорошо известно, так называемые «закрытые» технологии, являющиеся предметом особой го-сударственной протекции, продолжают сохранять свое значение. Техно-логические макротрансформации, специфические в отношении каждой макросоциальной системы, определенно имеют место. Сказанное касает-ся и наиболее развитых индустриальных стран, включая США − мирово-го технологического лидера.
Таким образом, технологическая макротрансформация и институ-циональные макротрансформации принципиально асимметричны в рам-ках определенной социальной системы. Первый процесс органично свя-зан с процессом общемировой технологической трансформации. В про-тивоположность этому процессы внутрисистемной институциональной макротрансформации и глобализационной институциональной транс-формации объективно автономны друг от друга.
Какой вывод следует из всего сказанного?
В целом развитие социальной системы определенной страны в ре-альном пространственно-временном измерении опосредствуется через институциональные и технологические макротрансформационные преоб-разования. При этом трансформационные сдвиги внутри современной макросоциальной системы существенно зависят от институциональных глобализационных сдвигов. Правомерно выделить три основных типа макротрансформаций: коренную технологическую (главным образом, на стадии постиндустриализации), институциональную внутрисистемную и институциональную глобализационную. Тесно переплетаясь друг с дру-гом, они, тем не менее, принципиально различным образом воздействуют на ход развития конкретных обществ (национальных сообществ). Тем са-мым разграничение макротрансформаций выступает одной из важнейших предпосылок успешного междисциплинарного исследования макросоци-альных проблем.
В чем же заключаются преимущества развиваемого подхода к ис-следованию трансформации макросоциальных систем?
Первое из них, по нашему представлению, заключается в возможно-сти анализа и сопоставления реальных макросоциальных систем опреде-ленных стран, а не их идеальных и универсальных типов в духе наиболее распространенной теории мегамодернизации. В ходе такого исследования может быть выявлена область допустимых состояний определенной мак-росоциальной системы в зависимости от фактически превалирующих экономических, статусных, политических, правовых и культурных инсти-туциональных порядков, а также с учетом технологического и ресурсного потенциалов и преобладающих поведенческих характеристик. На этой основе может быть раскрыто с максимальной полнотой реальное сочета-ние различных институциональных порядков, складывающихся в ходе системных трансформационных преобразований.
Второе неотъемлемое преимущество макросистемного трансформа-ционного подхода состоит в адекватном отражении реальной динамиче-ской картины кардинальных социальных перемен. Процесс системной трансформации фиксирует происходящую в рамках определенного на-ционального сообщества смену уклада жизни общества во всех его ипо-стасях, не ограничиваясь экономическими и политическими параметрами. Вопреки ортодоксальной марксистской теории такого рода изменения, в соответствии с реальным ходом истории отдельных стран и цивилиза-ций, далеко не всегда, а, точнее, только в особых случаях сопровождают-ся революционными потрясениями. Вместо них могут происходить ради-кальные институциональные реформы, притом, как правило, в интересах ранее господствовавших элит.
Также несомненное преимущество макро системного трансформа-ционного подхода заключается в возможности конкретизации исследова-ний формирования и взаимодействия цивилизаций. При этом более чем резонно обратить внимание на отсутствие принципиальных противоречий между исследованиями макротрансформационных сдвигов в рамках кон-кретных временных периодов и фундаментальными исследованиями ци-вилизационных трендов в их вековом измерении. Они призваны взаимо-дополнять друг друга.
По существу с точки зрения своей интерпретации в русле мировой истории периоды системных трансформаций представляют качественный “скачок” в развитии определенных цивилизационных общностей. А в це-лом исторический путь развития цивилизаций отражается чередованием системных трансформаций. Тем самым рассмотрение истории цивилиза-ций в таком ракурсе дает обширный материал для их сопоставления и, в известной степени, прогнозирования будущей судьбы .
Трансформация социальной системы постсоциалистической России и перспектива ее развития. Попробуем продемонстрировать по-знавательные возможности развиваемого макро системного подхода на примере исследования продолжающейся до настоящего времени корен-ной трансформации российского общества.
Бесспорно, после падения коммунистического строя происходила и происходит институциональная макротрансформация, затрагивающая всю социальную систему нашего общества. Рассматриваемая внутрисис-темная трансформация объективно носит постсоциалистический характер вследствие зависимости системных трансформационных сдвигов от трансформационных изменений в предшествующий период времени. В качестве него, как известно, выступает период эрозии реального социа-лизма или “позднего” социализма. Вполне резонным в этой связи выгля-дит устоявшее в литературе употребление понятия «постсоциалистиче-ские страны» (но не посткоммунистические!), к которым относятся стра-ны Центральной Европы, Балтии и СНГ . Здесь и происходит до настоя-щего времени внутрисистемная институциональная трансформация, оп-ределяемая как постсоциалистическая.
Исходя из ранее приведенной аргументации, с достаточной полнотой в конкретном пространственно-временном измерении постсоциалистиче-ская системная трансформация проявляется через целую совокупность институциональных трансформаций. Речь идет об экономической, поли-тической, статусной, правовой и культурной трансформациях в рамках исследуемой макросоциальной системы.
Конечно, картина системной постсоциалистической трансформации будет явно неполной без принятия в расчет крайне значимых общемиро-вых тенденций глобализации и интеграции в основных сферах социаль-ной деятельности. Объяснение данному явлению вполне понятно. Транс-формация корневых институциональных порядков бывших социальных систем социалистических стран открывает возможности для адаптации этих стран в рамках их трансформируемых систем и на основе сущест-вующего у них ресурсного и организационного потенциала к институтам, присущим ранее альтернативным социальным системам. В целом про-цессы экономической и политической интеграции, да и глокализации культуры, происходящей в результате “смешения”, наложения друг на друга культур различных наций и континентов, стали определенно знако-выми чертами нынешнего продолжающегося этапа постсоциалистической трансформации. Глобальная экономика, глобальные космополитическое и информационно-культурное пространства вместе с другими атрибутами глобализируемого социума на рубеже XX и XXI столетий становятся более чем реальными внешними объектами притяжения. Особенно явст-венно это проявляется в весомой роли транснациональных корпораций, международны